See also other languages' versions:

---

Français

Nederlands

Russian

---

      ...По правде говоря, нелегко это будет объяснить. Мы пытаемся разобраться с тем, что психологи называют неврозом. В теле, где все органы здоровы, может таиться болезнь, действующая на уровне их деятельности, взаимосвязи между органами. Точно так же в нашем обществе миллионы людей могут быть психологически очень даже здоровыми и жить в обществе, страдающем неврозом. Так вот, вавилонский невроз реагирует тем же образом, что и любой другой: он защищается, сопротивляется. И его очаг находится не в разумных слоях общественного функционирования, или совокупности пораженных людей. Вот почему, как показывает опыт, воздействие на один только разум непродуктивно. Разумеется, надо использовать убедительные доводы, основанные на неопровержимых фактах. Но этого недостаточно, чтобы вызвать их осознание. Когда у проблемы эмоциональные корни, иллюстрации дают гораздо лучший результат. Вот почему я попытаюсь представить проблему выздоровления с помощью метафоры.

       Представьте себе конференцию на высоком уровне, где собравшиеся обсуждают передачу разных видов информации, не особо конфиденциальной. Участники беседуют о стоимости гонцов, о выгоде отправки сразу нескольких посланий, о достоинствах и недостатках поездов, автомобилей, велосипедов и вертолетов. Все высказываются очень серьезно. И вдруг кто-то просит дать ему слово и говорит: “Но ведь все ваши предложения не имеют смысла. Для всех случаев, которые вы обсуждаете, есть простое и приятное решение: телефон, а также телефонная передача письменной информации - телефакс.” В этот момент все собравшиеся разражаются смехом. Большинство даже не понимает, что высказавшийся мог говорить серьезно. Но как только они отдают себе в этом отчет, начинают сыпаться комментарии в тоне, которым обычно обращаются взрослые к неразумным детям:

       - Да, мы слышали об этом изобретении, но все знают, что оно не действует.

       - Телефон не человек, он не живой, как гонец, это всего лишь такая штука. Как мы можем позвать на помощь посредством этого аппарата в случае крайней необходимости?

       - Мы говорим о настоящем общении, человеческом. Телефон и телефакс не появились естественным образом. Как они могут служить для выражения чувств? Или для обсуждения технических понятий?

       - И особенно на высоком абстрактном уровне. Телефон или факс, это нечто приземленное, они могут в крайнем случае послужить для небольших деталей повседневной жизни. Но на определенном абстрактном уровне передать мысль просто невозможно.

       Когда предложивший телефон настаивает:

       - Честное слово, он работает очень хорошо, даже для всего этого. Могу вам это гарантировать, я ведь и сам его использовал...

собравшиеся велят ему молчать и аплодирует председателю, когда тот, громко стукнув деревянным молотком, восклицает:

       - Мы собрались здесь, чтобы серьезно обсудить серьезную проблему. У нас нет времени на ребячества. Довольно. Предложениям относительно чего-либо столь смешного, абсурдного, утопического, как эти так называемые телефонные связи, здесь не место.

       (Замените "телефон" на "эсперанто", и вы получите представление о том, что происходит, когда какая-нибудь высокая международная инстанция обсуждает языковые вопросы).

Из книги Клода Пирона "Le défi des langues: Du gâchis au bon sens"
издательство l'Harmattan (стр. 158-159).