Автор: Świadectwo
"Любите друг друга!" 1/2009 → Страдание и Бог
"Я не умираю, я вступаю в жизнь"
Св. Тереза Младенца Иисуса
Этого не должно было случиться, но произошло. Во время каникул у Рыцаря
Антошки заболел живот. Он не хотел играть ни со старшей сестрой Машей,
ни с младшей Розой. Ни в любимых рыцарей, ни в путешественников. Он лежал
в кроватке и плакал. Однако уже на следующий день мальчишка снова двинулся
в поход берегом Пивца. Тогда никто не мог подумать – ни он, ни его родители,
что Рыцаря Антошку ждёт неравный поединок...
Каникулы в Урлах закончились рано. Маша пошла в первый класс, Антошка
– в детский сад. Ему там нравилось, и все его любили...
Но однажды Антошка снова почувствовал себя плохо. Плакал. Вечером попал
в дежурную больницу. Там ему сделали укол, и стало легче, но в больнице
ему не понравилось. Всё вокруг чужое, странное и неприятно пахнет...
Очень скоро Антошка вернулся домой. К сожалению, на короткое время. Приступы
повторялись. Сценарий был тот же: боль в животе, больница, обследование,
укол и решение врача – «оставим, посмотрим, что с ним». «Вначале каждый
раз мы убеждали сына, что не оставим его в больнице, –рассказывает Дорота.
– Потом предпочитали ничего не говорить».
Антошка и не спрашивал. Он, как рыцарь перед очередным походом, упаковывал
свои ценности. В металлической коробке в виде лондонского автобуса он
хранил письма, картинки, рисунки, фотографии, мелкие подарки от друзей.
Без них он никуда не ехал. Он начал познавать страдание, но при этом
стал требовательным пациентом. «Куда вы мне будете делать укол? А больно
будет? Что вы собираетесь со мной делать?» Если ответ был исчерпывающим,
то он сам отважно протягивал ручку.
Дарованная боль
О здоровье для Антошки молились его сёстры, дети в школе, просили Бога
его родители. И у него самого, когда он становился на колени для вечерней
молитвы, былидесятки просьб. И маловажных, и очень серьёзных. Потому
что Рыцарь Антошка знал, что на земле многое происходит не так, как должно.
И верил, что Господь может это изменить.
В декабре врачи поставили диагноз: аппендицит, нужно оперировать. Антошка
был мужественным. «Я думала, что это – счастливый конец. Когда сын ещё
спал после наркоза в послеоперационной палате, я сидела возле него и
благодарила Бога. Я повторяла, что большего выдержать не смогла бы», –
вспоминает Дорота.
Но пришлось, потому что это было только начало. После праздников приступы
начали повторяться чаще и сильнее. Последовали биопсия, гастроскопия,
колоноскопия... Десятки трубочек, вводимых вглубь слабеющего тельца,
чтобы опровергнуть очередные диагнозы, один страшнее другого.
«Почему я должен быть в больнице? Почему болею?» – спрашивал Антошка. «Сыночек,
а если бы Иисус посмотрел на тебя и спросил, поможешь ли ты Ему нести
Его крест, что бы ты ответил?» – объясняла мама. «Сказал бы: да». «Вот
Он и посмотрел на тебя именно сейчас».
Страдание родных и свои проблемы Дорота приносила в конфессионал. «Однажды
мой исповедник спросил, может ли он навестить Антошку», – вспоминает
Дорота. Этот визит очень изменил мальчика. «Священник сказал, что каждую
свою боль я могу дарить Иисусу», – возбужденно объяснял потом своим родителям.
– Он дал мне крестик».
Маленькое деревянное распятие в зажатом кулачке путешествовало с Антошкой
по очередным процедурным кабинетам. Укол, катетер, зонд. Антошка целовал
крестик и повторял: «Иисусе, доверяю тебе!» Вначале это шокировало дажеДороту
и Себастьяна. Потому что человек, даже глубоко верующий, часто содрогается
от жестов, которые ассоциируются с религиозной экзальтацией. «Но эта детская
вера была стихийной. И мы быстро поняли, что это происходит независимо
от нас».
Слепая медицина
Дорота и Себастьян стараются не думать о том, что было бы, если бы...
Если бы врачи, согласно с предписанием, ещё во время первой операции взяли
бы пробы увеличенныхлимфоузлов. Радовались бы они сегодня Антошке, если
бы известный онколог не утверждал, что это не может быть рак лимфосистемы,
потому что ребёнок с такой болезнью жить не может? Никто этого не знает
и не узнает никогда.
Окончательный диагноз был поставлен благодаря томографии. После обследования
Дорота отпустила сына в отделение, а сама пошла купить кофе – бессонные
ночи давали о себе знать. Она медленно шла в сторону лифта – женщина на
девятом месяце беременности с чашкой горячего напитка. «Подождите, подождите!
– её догнал молодой врач. – Все-таки это рак».
Больница по ул. Литовской была совсем другой. Это не гастроэнтерология,
откуда дети выходят через несколько дней. В онкологии смерть есть чем-то
обыденным. Она смеётся над диагнозами врачей, выбирая детей, подающих
надежды, и позволяя выжить тем, которым не давали никаких шансов.
В животе мальчика врачи обнаружили инкапсулированный «старый» лимфоузел.
«Хорошо, что не развилось белокровие. Будем лечить химиотерапией». Силы
рыцаря Антошки были на исходе. Он облысел, у него болел живот, его всё
время рвало... Всё больше становилось страдания, которое можно было
подарить Иисусу.
Смешной медбрат сильно нервничал из-за того, что Антошка постоянно целует
крестик, ведь на нём столько бактерий. И после каждого целования он брал
крестик и дезинфицировал. Антошке былотак плохо, что крестик нужно было
дезинфицировать практически каждую минуту. К тому же наступил июнь,
и можно было ехать в Урлы.
«Мама, а что у меня за болезнь такая?» – спросил Антошка. Дорота объяснила,
что он и другие детки этого отделения болеют раком. И что рак – это очень
серьёзная болезнь, от которой некоторые люди умирают. Это Антошка уже
знал, потому что больных раком лечила бабушка Тереза, она работала врачом
в хосписе, и тетя Вера, которая сама была больна раком. «Я не говорила
бы тебе об этом, если бы не была уверена в том, что ты будешь здоров»,
– подчеркнула мама. «А я умру?» – допытывался Антошка. «Мы все умрём.
И я, и папа, и ты. Но только Господь знает в какой очерёдности».
Молитвенный
круг
Отец Ян приходил к Антошке регулярно. Он готовил его к Первому Причастию.
Священникутверждал, что Антошка готов принять Причастие раньше, чем это
принято. Во время перерыва между сеансами химиотерапии. Когда не нужно
лежать под капельницами, а сопротивляемость организма не упала настолько,
чтобы отнять все силы. Это было огромное переживание: школьная часовня
в Паленице, где Антошка ходил в детский сад, а Маша училась в начальной
школе. Семья, друзья, подарки... С тех пор Антошка будет регулярно исповедоваться
и причащаться. Даже тогда, когда не будет сил встать на колени. Перед
смертью он примет Миропомазание. Это был уже не просто Рыцарь Антошка.
«Я –Рыцарь Иисуса», – повторял он всем.
Тем временем рак игнорировал химиотерапию. Снова больничный кошмар. Операция.
Антошка остался один. В Варшавском Институте Матери и Ребенка не пускают
на ночь родителей. Он плачет в одиночестве. Дорота не забудет этих слёз,
хотя она их и не видела. Она будет помнить о них, принимая последнее решение,
что Антошка умрёт дома.
К сожалению, оказалось, что раковые клетки живы. Рак, затронутый скальпелем,
разрастается с невероятной скоростью. О здоровье Антошки уже просит
Бога не только его семья. Круг молящихся постоянно увеличивается. Приход,
друзья из OpusDei, давние знакомые со времён харцерства. Ежедневно приходят
эсэмэски: «служба за Антошку», «встретимся на молитве». Дорота, всегда
такая сдержанная, не колеблясь, просит о молитве чужих людей. Выходит
из такси и после того, как заплатит, говорит водителю: «Мойсынумираетвбольницеот
рака, не могли бы вы помолиться за него?» Выходя из магазина, просито
том же продавщицу. «Вначале я немного смущалась. А потом подумала, что
такая просьба никого не оскорбляет, даже неверующего. А молитва может
помочь Антошке. Может случиться и так, что помолится человек, который
давно этого не делал, и через страдание моего сынаобратится к Богу»,
– объясняет Дорота. Вскоре за Антошку молятся люди, которые не знают
ни его, ни его родителей.
«Это целые вагоны молитв! Господь не может их проигнорировать! – нервничает
тётя Антошки. – Он должен их выслушать!» Дорота лишь кивает головой. Не
протестует, не бунтует. Она начинает понимать, что всё записано вне неё.
«Этого нельзя спутать с утратой надежды. Она жила до конца – в хосписе,
в последние часы, даже когда мой ребёнок вздохнул в последний раз, – рассказывает
Дорота. – Но в какой-то момент я осознала, что возможно Господь дал нам
такое испытание – довести Антошку до конца его земной жизни».
Вагоны
просьб
Рыцарь Антошка чувствует себя то лучше, то хуже. Когда у него есть силы
– бегает по всему отделению, какживая искорка. Стреляетизлука. Когда ему
хуже, смотрит «Чёрные тучи» или «Огнём и мечом». Проситвзрослыхпочитатьему.
Взрослеет очень быстро. Задает вопросы: о смерти, овечной жизни, острадании.
Дорота и Себастьян знают, что ответ должен быть исчерпывающим: честным
и понятнымдля шестилетки, повторения может и не быть.
«А как там в небе?» – спрашивает. «Помнишь последнюю книгу из «Хроник
Нарнии», когда все перешли на другую сторону, в Новую Нарнию? И там каждый
мог делатьто, чтохотел: кататься на велосипеде, говорить на чужих языках.
Также и в небе».
«Мама, папа, я не боюсь умирать. Я только боюсь, что вы будете плакать»,
– говорит мальчик. Профессор предупреждает родителей о том, что скоро
наступит конец. Когда рак приведёт к непроходимости кишечника, мальчику
нельзя будет ничем помочь. Родители привозят в больницу Машу, Розу и
Тадика, чтобы они могли попрощаться с братом. Антошка счастлив, оживляется.
Дорота и Себастьян с беспокойством наблюдают за сыном. Профессор сказал:
«зеленые рвотные массы». После того, как это произойдет, останется несколько
часов. Антошку рвёт. Один раз. И неожиданно болезнь начинает отступать.
«Вагоны просьб» – вспоминает Дорота. Оказалось, что в составе последней
химиотерапии, которая проводилась просто так, для очистки совести, был
препарат, который раньше не использовался. Он подействовал. После первого
цикла –опухольуменьшилась. Антошку временно выпускают из больницы. Он
даже ходит на прогулки. Залазит на свое любимоедерево. Потом второй цикл
лечения, за ним следующий. «Радость была преждевременной», – говорят
врачи, раковая опухоль снова увеличивается. «Это мальчик так или иначе
умрёт. Если заберёте его домой, то он умрёт спокойно, в окружении близких»
– советуют врачи.
Самый важный урок
Дорота и Себастьян не знают, что предпринять. В конце концов, отец говорит:
«Ты решай, ты его родила». Мать не хочет, чтобы Антон играл в одиночестве,
заливаясь слезами. «Я решила, что мы его заберём домой. Мы пообещали
друг другу никогда не обсуждатьэто решение: правильное оно было или нет».
Рыцарь Антошка сходит сума от радости. У него ещё много сил. «Еду домой
и больше никогда сюда не вернусь», – хвалится мальчишка, прощаясь с медсёстрами
и врачами. Дома ждёт очередная радость. «Какая классная кровать, с пультом
управления! Это действительно для меня? Навсегда?!» – радуется Рыцарь Антошка.
Потом долго вместе с сестрой Машей они прыгают на кровати. Кровать действительно
специальная. Её привезли из хосписа. Взяли на прокат для умирания. «Да,
сокровище, для тебя», – Дорота и Себастьян с трудом сдерживают слезы...
Энергии Антошке хватает ещё на один день. Потом он уже не встаёт. Папа
перестал ходить на работу. Несмотря на это, жизнь в доме идёт своим чередом.
Так было решено. В кухне кипит на плите томатный суп, Маша делает домашнее
задание. Тадик взбирается на стулья. Антошка молится, ежедневно причащается.
Соборование. Сжимает крестик, жертвуя свои страдания Иисусу...
Родители переносят свои матрацы в его комнату. Антошка любит лежать между
мамой и папой. Они говорят ему, как сильно его любят. Антошка просит,
чтобы принесли ему Тадика, долгожданного братика. Зовёт также сестру Розу,
с которой не раз спорил. «Роза, ты такая красивая и добрая. Помни, что
я тебя очень люблю», – говорит Антошка. Перешёптывается с Машей – у них
свои тайны. «Сыночек, если бы я мог, я бы умер за тебя», – плачет папа.
Мальчик струдом улыбается: «Но это я, папа, умру за тебя».
Рак неистовствует в организме мальчика. Изо дня в день, от часа к часу
образуются новые метастазы. Антошка всё реже открывает глаза. Дорота начинает
молиться, чтобы Господь сократил его страдания…
Апрельское утро, семь часов. Папа прилёг на минутку, мама выходит, чтобы
разбудить Машу. С внуком остаётся бабушка Тереза, и становится свидетелем
его последних минут. Антошку хоронили пять дней спустя. Пришли толпы
людей. «Это была спокойная церемония, безмятежная», – вспоминает Дорота.
Антошка ушёл, но друзья и знакомые продолжают молиться. Множество людей
пришло на благодарственную Святую Литургию. «За его прекрасную душу, за
жизнь Антошки, за урок, который нам преподал, – говорили все. – Он учил
нас переносить страдание, верить, любить Бога и людей».
