Автор: Editorial Staff
"Любите друг друга!" 1/2006 → Тема номера
Ховард Сторм родился в 1946 году в штате Массачусетс. В течение 20 лет был профессором искусства в университете Northern Kentucky. Он был атеистом, и поэтому был убеждён, что смерть – это абсолютный конец существования человека. Его атеизм, однако, лопнул, как мыльный пузырь, после случая тяжёлой болезни и клинической смерти, которая имела место во время отдыха в Париже в 1985 году. Важнейшая в мире католическая телевизионная станция EWTN многократно транслировала интервью с проф. Ховардом Стормом в 2003 году.
Перед лицом страдания и смерти
Летом 1985 года проф. Ховард Сторм вместе с женой и группой студентов был в Европе, где они посещали важнейшие музеи искусства. Последним этапом их путешествия был Париж. За день до возвращения в США группа посетила выставку современного искусства в центре Жоржа Помпиду. Это было одно из важнейших для них событий в их путешествии по Европе. На следующее утро Ховард Сторм почувствовал пронзительную боль в желудке, как будто его прошила пуля. Страдание было так велико, что он не мог сдержаться и буквально выл от боли. Вызвали врача, который определил перфорацию двенадцатиперстной кишки, сделал болеутоляющий укол и дал направление на операцию.
В больнице сделали снимок, на котором отчетливо было видно отверстие в двенадцатиперстной кишке, образованное, по-видимому, в результате язвы. Для спасения жизни необходимо было срочно делать операцию. Время шло, и морфий переставал действовать. Ожидая операции, проф. Сторм чувствовал, что это последние минуты его жизни. Он отчаянно пытался искать помощи у работников больницы. Поскольку было время отпусков, многих врачей не было в клинике, и Сторм вынужден был ждать операции несколько часов. В страшной боли каждая минута казалась часом. Отсутсвие интереса и равнодушие медработников приводили его к отчаянию. Он думал также о том, что будет с его женой и двумя детьми, с его картинами, домом, садом и всеми дорогими его сердцу вещами, если он умрет. Мысль о смерти приводила его в ужас, ведь ему было всего 38 лет, и он был подающим большие надежды художником. Он хотел жить любой ценой, но силы стремительно покидали его – ему было все труднее говорить, он даже не мог поднять головы. Спустя 10 часов медсестра сообщила ему, что хирург уже ушел домой, и операцию смогут сделать лишь на следующее утро. Для Сторма это прозвучало как смертный приговор. Он знал, что не доживет до утра. Со слезами на глазах он попрощался с женой, заверяя ее в своей любви. Она обняла его и, всхлипывая, целовала. Сторм был уверен, что смерть положит конец его существованию, и его сознание угаснет. Он не верил в существование Бога, не говоря уже о рае и аде.
Предвкушение смерти
Подавленный ужасным страданием, Сторм закрыл глаза. Его начала охватывать страшная темнота, он чувствовал, как падает в пропасть уничтожения. С удивлением он заметил, что он все еще жив, а его сознание исключительно ясно воспринимает действительность. Он знал о своих проблемах с желудком, однако уже не чувствовал боли, хотя в нем была жива память о ней. Он с удивлением обнаружил, что находится рядом с собственной кроватью в больничном боксе, и видит на кровати свое неподвижное тело. Рядом сидела, опустив голову, его жена Беверли. Он пытался позвать ее, но безуспешно. Она не реагировала, сидела неподвижно, глядя в пол. Бокс казался ему ярко освещенным, он все видел в мельчайших подробностях, отчетливо, как никогда. Его рассердило, что он не может позвать свою жену, и вдруг услышал голоса: Сейчас же уходи отсюда. Поторопись. Мы давно ждем тебя, чтобы помочь. Ховард чувствовал, что если уйдет из бокса, то уже никогда сюда не вернется. Таинственные голоса настаивали: Если ты не выйдешь отсюда, мы не сможем тебе помочь. Он решил послушаться их. У него было впечатление, что он оказался в огромном туманном зале, возбуждающем ужас. Ему казалось, что он проходит через таинственное пространство. Вдалеке Ховард увидел неясные очертания людей. Они были бледные, а их одежды серые. Он хотел приблизиться к ним, но это оказалось невозможным, потому что они все время удалялись от него. Он сознавал, что ему необходимо пройти операцию, и что эти люди – его единственная надежда. Они все время повторяли, что если он пойдет за ними, то все его проблемы исчезнут. Темнота сгущалась, а число зловещих особей вокруг него увеличивалось. Их присутствие наполняло его ужасом, потому что от них веяло ненавистью, коварством и ложью. Оглянувшись, Сторм увидел как бы с расстояния нескольких миль свое тело, лежащее на больничной койке, и сидящую рядом жену. У него появилось странное ощущение, что для него время закончилось, а все происходящее – это не кошмарный сон, а новая ужасающая действительность. Таинственные личности, которые его окружали и вели неизвестно куда, начали произносить в его адрес страшные проклятья и оскорбления. С наглой усмешкой говорили, что они уже скоро будут на месте. Ховард понял, в каком ужасном окружении он находится, и что его положение безнадежно. Вблизи эти особи выглядели страшно, они становились все более агрессивными, и, извергая проклятья и оскорбления, они начали издеваться над ним, принося ему жесточайшие страдания. У этих существ не было ни тени сострадания, их охватывала жажда ненависти и неограниченной жестокости. Сторм понял, что это люди, преданные вечному осуждению, которые в земной жизни отвергли и возненавидели Бога, становясь стопроцентными эгоистами. Безуспешно Ховард пытался от них отбиваться, это вызывало в них еще большую злобу. Еще никогда не испытывал он такого страдания и чувства ужасающей безнадежности. В этот момент он услышал внутренний голос, призывающий его обратиться к Богу с молитвой о помощи. Сперва Ховард отгонял от себя эту мысль, но призыв к молитве был все настойчивее. Всю свою взрослую жизнь Ховард не молился, поэтому не знал, как это делается. Ему удалось вспомнить заученные в детстве отрывки молитвы «Отче наш» и других молитв из Катехизиса, которые он начал повторять. К своему удивлению Ховард заметил, что во время его неумелой молитвы отвратительные спутники начали в смятении убегать. Они в бешенстве кричали, что молитва ему ни к чему, что и так никто его не услышит, потому что Бог не существует. Они начали пугать его, что теперь они с ним расправятся, сопровождая свои угрозы оскорблениями Бога и Пресвятой Богоматери. Однако Сторм повторял слова молитвы, чувствовал, как сила исходит он нее, и видел, как злые духи приходят в бешенство и в смятении бросаются в бегство. Он понял, что как только он перестанет обращаться к Иисусу, они немедленно вернутся, и тогда опять начнется кошмар духовных мучений. Эти мучения были так страшны, что по сравнению с ними физические страдания, которые Ховард испытал в больнице, были ничем.
Суд над собой
Когда Сторм повторял слова молитвы, он увидел себя в правде, и смог оценить, что в его жизни было хорошо, а что плохо. Он понял, что всю свою жизнь он ставил памятник своему величайшему идолу – эгоизму. Сосредоточившись лишь на себе, любой ценой он стремился к славе, жаждал, чтобы его картинами восхищались люди во всем мире. Он почувствовал, что его отношение к личной коллекции скульптур и картин, а также к собственной семье было лишь продолжением его эгоизма, на котором была построена вся его личная иерархия ценностей. Эгоизм делал его подобным тем ужасным особям, которые ввели его в мир невообразимых духовных страданий. Все, чем он так дорожил до сих пор, что придавало его жизни смысл, не имело уже никакого значения. Ховарда охватило чувство стыда и раскаяния за его отношение к Богу и к людям. Правда, он не воровал и никого не убивал, уважал закол и правила жизни цивилизованного общества, но этого было недостаточно, чтобы вести жизнь, достойную человека. Его религией и законом был эгоизм и абсолютный индивидуализм, а сочувствие считалось проявлением слабости. Он понял также, что всю жизнь носил в себе скрытую злобу к своему отцу, которого он не хотел простить, и враждебное отношение к вещам и обстоятельствам, над которыми не имел власти. Теперь он был бессильным и беспомощным. Он понял, как немного оставалось до того, чтобы стать стопроцентным эгоистом, таким же, как эти пылающие ненавистью осужденные, и на веки вечные присоединиться к ним.
Бывает, что Божье милосердие настигает грешника в последнее мгновение, странным и таинственным образом. (...) Душа, освещенная лучом сильной благодати Божьей, в последний миг обращается к Богу с настолько сильной любовью, что тут же получает от Бога прощение грехов. Как велико милосердие Бога! (Дн 1698).
Свет надежды
Сознание попусту растраченных сил и жизни привела к тому, что Ховарда охватило искреннее раскаяние за все, что он думал и делал плохого, потакая своему эгоизму и углубляя его. И в этот момент он услышал свое собственное пение. Это был часто повторяемый в детстве припев: Иисус любит меня... да, да, да! Еще ребенком он часто пел эту песенку во время занятий в воскресной школе. В этой ужасающей темноте, которая окружала его, Ховард жаждал найти кого-либо, кто бы любил его и захотел позаботиться о нем. Песня Иисус любит меня стала его молитвой и глубочайшим стремлением его души. Всем своим естеством он чувствовал, что в этой безнадежной ситуации любовь Иисуса – это для него единственное спасение. Благодаря этой молитве в нем появилась искра надежды. Впервые за всю свою взрослую жизнь он жаждал, чтобы это оказалось правдой – что Иисус любит его, и он начал звать всем своим существом: Иисусе, спаси меня! И вдруг в окружающей темноте он увидел маленький огонек, как свет еле заметной звезды, которая становилась все больше и светлее. Казалось, что она приближается с огромной скоростью. Восхищенный ее блеском, Ховард не мог оторвать от нее взгляда. Свет был сильнее, чем свет солнца или молнии, и прекраснее, чем все, что Ховард до сих пор видел. Вдруг до него дошло, что это не звезда, а живая Личность, от которой исходит необыкновенный свет любви. Это был воскресший Иисус Христос, Спаситель и Господь всей вселенной. Его любовь объяла Ховарда Сторма. В ее свете он увидел, как велики были его грехи, увидел, сколько зла он совершил из-за своего атеизма. Но, несмотря на страдание, которое принесла эта правда, он чувствовал, что Иисус любит его, как блудного сына (см. Лк 15,11-32). Он чувствовал, что эта любовь готова простить все его грехи, способна исцелить глубочайшие раны, может вернуть ему утраченное достоинство Божьего сына. Ховард понял, что единственное необходимое условие для этого – это вера и согласие человека, чтобы Христос мог его любить и исцелять.
Ховард почувствовал любовь и милосердие Бога настолько отчетливо и интенсивно, что не смог найти ни слов, ни сравнений, чтобы описать это. Он плакал от счастья и от раскаяния. Он чувствовал, что Иисус любит его, несмотря на все его многочисленные грехи. В своих объятиях Иисус Христос вынес его из этой мрачной и ужасающей действительности, которая вела прямо в ад. Сторму казалось, что Спаситель преодолел бесконечное расстояние, отделяющее свет от тьмы, любовь от ненависти, правду от лжи, свободу от порабощения. В этой новой, невообразимо прекрасной действительности, в которой жизнь есть любовь, Сторм чувствовал себя очень робко и стыдился состояния своей души. Перед лицом святости Бога он чувствовал себя отвратительной тряпкой, которая годится лишь в помойную яму. В своей жизни он многократно отрицал и высмеивал утверждения, что Бог существует и что Бог есть Любовь. Тысячи раз он произносил имя Бога как ругательство. Он хотел быть единственным центром мира, хотел сам решать, что хорошо, а что плохо, руководствуясь лишь эгоизмом. Сознавая этот грех, и многие другие свои грехи, Ховард подумал, что попал сюда по ошибке. И тогда он услышал слова Иисуса, направленные непосредственно в его сознание: Это не ошибка. Именно здесь твое место. Ты должен еще подготовиться, созреть и очиститься. На слово Иисуса появились светлые существа, излучающие радость и любовь. Это были чистые духи, ангелы, которые общались, непосредственно передавая мысли. Что бы Сторм ни подумал, они сразу же об этом знали. Непосредственный опекун Сторма, Ангел-Хранитель, сообщил ему, что он должен вернуться в земную жизнь, потому что он еще не готов перейти в вечность. Он объяснил ему также, что Господь Бог дал каждому человеку возможность принять или отвергнуть Его любовь, которая дана как бескорыстный дар, и поэтому ее можно принять лишь в полной свободе духа, через искреннюю молитву. Поэтому люди должны много молиться. Ангел-Хранитель объяснил Сторму, что в любви нельзя ожидать какой-нибудь награды, и чтобы Сторм стремился лишь к одному – без принуждения принимать и исполнять волю Бога. Только таким путем он сможет стать полноправным наследником Бога и идти прямым путем в рай.
Новая жизнь
Когда Ангел-Хранитель закончил свою речь, Ховард заметил, что он лежит в своей койке уже после операции, а медсестра промывает послеоперационную рану на его животе теплой водой с мылом.
После этого случая, когда Сторм был на грани жизни и смерти, его мышление и мир ценностей совершенно изменились. Из атеиста он превратился в человека живой веры и молитвы. И сегодня Ховард Сторм постоянно свидетельствует о том, что только доверив свою жизнь Богу человек становится по-настоящему свободным и способным к бескорыстной любви, и что лишь в единстве с Богом через веру, человек достигает настоящего счастья и становится святым, т.е. способным идти прямым путем в рай.
