Протоиерей Александр Мень (1935–1990) – богослов и проповедник. Сочетание глубокой церковной укорененности, полученной в катакомбной Церкви, широкой эрудиции, открытости к светской культуре, науке и другим конфессиям выдвинули отца Александра в число ведущих христианских авторов и проповедников Русской Православной Церкви.
Его основные труды – книга об Иисусе Христе «Сын человеческий» (тираж более миллиона экз.), шеститомник «В поисках Пути, Истины и Жизни».
Кроме того, отец Александр – автор ряда книг: «Таинство, Слово, Образ», «Как читать Библию», «Практическое руководство к молитве», «Магия, оккультизм, христианство», «Отец Александр Мень отвечает на вопросы».
Предлагаем статью из книги о. Александра Меня «Магия, оккультизм, христианство».
Так что же было вначале? Дикость, темнота, суеверия или нечто иное? Одна из школ этнографии (австрийская) исследовала формы первобытных верований среди людей, сохранивших быт доисторических времен. И почти во всех культурах обнаружилось представление о некоем едином Высшем Начале, которое называется, скажем, у индейцев Вакан, или Оренда, или еще как-то. Все эти названия обозначают Благое и Высшее Начало. Казалось бы, примитивные люди, но примитивна у них лишь техника. Закон развития заключается в том, что исходная точка содержит в себе дальнейшее поступательное движение. Владимир Соловьев описывает это так: в зерне семени уже содержатся элементы и корня, и ствола, и листьев, и плода. Потом из этого единства дифференцируются корни, ствол, побеги, листья, а дальше растение дает новый плод, т.е. возникает новый синтез. То же самое происходит и в истории культуры, в истории духовности.
Когда человеку только приоткрывается духовный мир, он воспринимает его целостно, у него возникает смутная интуиция некоего Высшего Единства, которое потом начинает дробиться. (...)
В первобытном мире было такое понятие – (...) Мана. Это недифференцированная духовная энергия, разлитая во всем, которая может быть причастна человеку, дереву, камню. Человек преклоняется перед ней и тем самым делает шаг в сторону обоготворения природы. Начинает развиваться идолопоклонничество, которое впоследствии, например, в греческой философии, завершается материализмом, провозглашающим единственной высшей реальностью пляску атомов, не имеющую ни цели, ни смысла.
Сначала человек воспринимает природу как красоту, силу, присутствие Божественного. Наверное, некоторые из вас познакомились с книгой Даниила Андреева «Роза мира». Там есть главы, где говорится о природе как о носителе духовности. Это опыт, доступный каждому из нас, основа нашего благоговения перед природой, нашей экологической этики. Природа – живая, недаром ее называют матерью.
Но когда человек останавливается на этом, природа все больше заслоняет от него истинные ценности. Характерно, что почти во всех первобытных верованиях Высшее Начало как бы отодвинуто куда-то далеко, а своими непосредственными переживаниями люди связаны прежде всего с природой, с ее многообразными силами. И здесь зарождается многобожие, политеизм, язычество. Язычество живет в каждом из нас как остаток, как глухое эхо тех времен, когда человек, обоготворив природу, стал постепенно утрачивать Того, Кто ее создал.
Казалось бы, это деградация, процесс, ведущий вниз. Но на самом деле это процесс дифференциации: в сознании природа отделяется от Божественного Начала, потом разум начинает требовать свои права. (...) Происходит первая великая духовная революция. Человек понял, что кроме окружающего материального мира есть нечто самое главное для него – царство Духа. Эта фаза духовного восприятия Божественности, эта эпоха, которую Карл Ясперс назвал «осевым временем», и создала великие мировые религии, такие, как брахманизм, буддизм, китайскую философию и многое другое. На их основе в последствии сформировалась религиозная культура мира.
Источником научных теорий является природа. Источником произведений искусства – природа и дух человека. А где источник мысли человека о вечном, о бессмертном, о Божественном? Мысль рождает само Божественное и отражение его в человеческом сердце.
Нередко задают вопрос: почему же возникло множество верований? Это вполне понятно. Бесконечное, безмерное едва ли может быть втиснуто в узкие рамки, в прокрустово ложе нашего земного человеческого мышления. Мы воспринимаем и понимаем только его незначительную часть. А для библейского, особенно христианского, сознания прежде всего важно то, что сама Вечность открывается человеку, может с ним говорить, стать участником диалога. И человек способен внять этому Слову и вступить в диалог. Здесь – основа всей религиозной истории.
Отделенный от Вечности, человек тянется к ней сознательно или бессознательно. (...) Мы сознаем, что живем в каком-то недолжном мире, что наше состояние не такое, какого бы хотел наш дух. Животному чуждо понимание разницы между идеалом и реальностью. Человек же, сталкиваясь с бытием, познает добро и зло, познает в своем внутреннем опыте иной мировой порядок. Этот контраст рождает в нем стремление к истинной жизни.
Человек запрограммирован на то, чтобы соединиться со своим Первоисточником. Но это не жесткая программа – для нас остается свобода выбора. И мы были бы неправы, если бы из истории религии, из истории духовных исканий рода человеческого и из того, как ответил Бог на эти искания, вычеркнули бы свободное решение человека. Бог призывает, Он ждет нашего ответа. Наш ответ – вся история религиозного сознания. (...)
(...) Так называемые нетрадиционные религии, которые расцвели во всем мире, – это укор христианам. И об этом пишет западная христианская пресса. Они ставят вопрос: что ищут у мунитов, у кришнаитов, других, христиане наши? Ведь мистицизм, общение – у нас же все это есть, но мы не даем этого людям в полной мере, поэтому им приходится искать это в дохристианских верованиях, возвращаться к тем этапам, может быть прекрасным, но бывшим до Христа. Это путь назад, это реакционный феномен, в духовном, в историческом смысле слова. Это возврат к тому, что уже было.
Я ценю и уважаю все древние учения – они все служили Ветхим Заветом для человечества. И индийская мудрость, и древнекитайская мудрость, и древнеиранская мудрость – это не чистое заблуждение. Все поиски человеком Бога всегда были велики и благородны. И мы должны с необычайным уважением относиться ко всем этим вещам. Но многие современные доктрины типа теософии упрощают, я бы даже сказал, опошляют это. И если вы хотите поинтересоваться этим наследием, почитайте «Упанишады», почитайте китайскую «Луньюй» – там много мудрости, но это мудрость дохристианская. Она не только не зачеркивает Евангелие, но показывает, на какой высоте оно стоит и какая гора всего предшествующего духовного опыта человечества его поддерживает...
